Дин думает, что вечно быть у «кого-то там» в фаворе, причастными, замешанными в глину для переустройства мироздания не так значительно, на самом деле, как может показаться. Он хотел бы быть насекомым иногда, вот как эти, - освещают пространство под ногами, не более. Может у них тоже есть свой смысл, в том, чтобы направлять, указывать дорогу в темном лесу этим самым причастным, никто не знает. Никому ничего не известно. Сэм поддерживает снизу свой огромный живот, осторожно, словно это уже родившийся младенец, который кричит и беспорядочно двигает руками. Дин отгоняет от себя непрошенные мысли и образы. Он почти чувствует, как на землю капает красным и остается ниточкой следов кровь Сэма. Она впитывается в землю позади, черная в темноте, скользкая, блестящая. Жуткая. Дин думает, почему всегда они? Как вообще все происходит? Почему в этой гребаной хаотичности выбор пал именно на них… Почему всегда Сэм?! Деревья шумят, но Дин ничего не слышит, кроме тяжелого, будто предсмертного дыхания Сэма и ему страшно. Это неправда, что Дин не боится, - он же не идиот. Но если дело касается брата, то не только разум, но и все его тело парализует липким ужасом.
Сэм цепляется за живот, наклоняется все ниже к земле, шепчет что-то, разговаривая на языке, понятном ему одному, а Дина окатывает ледяной волной паники и он ничем, ничем не может помочь.
- Скоро, Сэмми, скоро, потерпи!
Из горла Сэма вырывается хрип, он дергается в руках Дина и открывает рот, хватая воздух. Дин не знает, дойдут ли они до хижины, успеет ли он. Черт, он вообще не уверен, что они идут правильно. Нужно торопиться, времени мало, и ощущение чужого присутствия кажется совсем невыносимым, поднимает волосы на теле, заползает в голову навязчивыми, настороженно-ожидающими мыслями. Лес оживает, как и тысячу лет назад, Сэм пробудил его своей кровью от долгого вынужденного сна.
Деревянное крыльцо возникает в темноте неожиданно, пол скрипит под ногами, Сэм опускается на пол, а Дин уже чертит возле порога защиту, но они не успеют, нет, уже поздно.
Дин оборачивается и видит взгляд Сэма, в котором плещется боль, его челюсти упрямо сжаты, а губы дрожат… как в детстве. Дин смотрит и видит мальчика с непослушными вихрами и у него также трясутся губы, а глаза полны слез. Он всегда любил в Сэме это неизбывное мальчишеское, но сейчас его засасывает в воронку ненужной памяти, внутри все корчится и плавится, не давая думать. Чертов лес. Нужно делать что-то. Все уже заранее готово, Дин вспоминает, что здесь они должны были быть в безопасности, но у него никак не получается выкинуть из головы лишнее, сбросить эти щупальца страха. Сэм расстилает покрывало, пачкая кровью, протягивает Дину нож.
- Дин, успокойся. Дыши. Если ничего не получится, нужно разрезать, слышишь, Дин? А теперь успокойся и помоги мне. Дин, помоги мне!
Последний возглас действует как пощечина, Дин выныривает в реальность и берет нож из рук Сэма.